Глава - 1. Разговор с Генрихом, вопиющим в пустыне.
Король хотел пить, и жрать, и выспаться, и...
Пред ним распласталась знойная, одарённая страшной красотой,
безумная, бесспокойная, стонущая в страстях и отчаянных
желаниях белая-белая пустыня. Впрочем, не спешите жалеть
моего Генриха - Я-то с ним рядом! Его верный Шут ШикО-лыко.
И, если ему э т о не поможет - то уж тогда ему не поможет и сам Бог.
...Одиночество, Ваше Высочество, -
как единственность - участь немногих!
Нет пророков. Но есть пророчества.
Сфинксы тоже солгать не могут.
А барханы сегодня взвинчены,
небо синее...
Не-вы-но-си-мо!!!
Одиночество, Ваше величество,
Это очень страшная сила!!!!
О своем помолчите отчестве!
Ваш отец не любит, чтоб всуе.
Одиночество, Ваше Высочество,
Это право писать
судьбы!
Это право носить на темени
златозубчатый обруч пудовый!
Одиночество - плата Гения
за одно бездарное слово.
Глава - 2. Гитара Шута
Я говорю притчами. Ибо только притчами и стоит говорить
с королями. Скажешь прямо - придётся потом заговорить
причитаниями. Нет ничего проще, чем снять с меня колпак.
Правда, только вместе с головой он снимается.
Потому я говорю с Генрихом притчами.
***
Гитара Шута - она не споёт минором.
Держитесь, Король. Любить - королевский труд -
И верить, и жить с моим колпаком не ссорясь.
А Я вам спою, что Вас бесспокойно ждут.
Что где-то ещё настольная лампа стойко
сжигает вольфрамовый тоненький скрученный нерв,
и мышка скребётся тихонько в компьютерный коврик,
и клавиши, надо же!, провозглашают ответ...
И этот ответ бесстрашен, он даже страшнее
безумных вопросов, всю жизнь голосящих в пустыне.
Держитесь, mon sir! Минорами Я не умею,
и разниц не вижу меж точками и запятыми.
Я верю, что Бог молитвой считает улыбку,
Что милость его - это наша способность мечтать.
Гитара Шута... Последняя в мире скрипка,
Последняя в мире надежда... Я должен играть...
Глава-3. Песня, за которую он мог бы меня запинать.
Пустыня утомляет путников. Вот и Генрих скис.
А впереди - четыре четверти пути.
Он бесится, как-будто это мне, а не ему нужна
та Земля обетованная, орёт благим матом, пинает
ногами жёлтые груды песка, отчего вокруг пыли
становится еще больше! Лишь бы он меня не пинал!
Особенно после того, как я ему сейчас спою:
***
Гол король,
а я - ничего.
Даже здорово приодет -
полосатенький свитерок,
и манжетики, и жилет.
Он сегодня мне не чета,
да и конь его как баран.
И не помнит он ни черта -
ошалел от сердечных ран.
А нам пятки песками жгут,
суховеем в лицо дымят.
Генрих, я - самый умный шут.
если веришь в меня - ты свят.
И не думай, и не мечтай
как в перину, упасть в бархан!
Я могу наизусть читать
да хоть библию, хоть коран.
Я с ума тебя не сведу -
я тебя возведу на трон.
Я тебе напишу судьбу -
тоже будешь Наполеон!
Ты, пожалуйста, не считай,
что колпак околпачен мой.
Если нет у тебя щита -
просто встань за моей спиной.
Пусть песок и не соль земли,
испытанье дорогой - честь.
Нас же двое! Мы не одни!
С нами даже гитара есть!
И пока я с тобой смеюсь -
Ты, мой Генрих, не царь Горох!
Я могу прочесть наизусть
что напишет тебе твой Бог.
Глава-4. Генрих, отключите outlook.
Мы шли по борду. Если вы думаете, что это легкое
путешествие - думать вы не умеете. Каждый ник -
как чей-то страшный сон. Души стонали, рыдали,
выли - и восхищались стоном, рёвом, воем себе подобных.
И всё - одни только души. А тела болтались где-то ТАМ,
на кончике проводка, как повешенные заживо.
Их не было видно, но догадаться об их существовании,
ничем не напоминающем земную жизнь, было не сложно.
Генрих вздрагивал. Каждое слово разрывало ему сердце.
Вечером я делал за него выводы, а он меня выводил из себя...
***
Странные, бесстыжие страдания
в сайтах, в чатах, в ящиках почтовых.
Генрих, это всё - одно название,
Генрих, имя бога - только слово!
Посмотрите, там, на borde, каждый третий,
Как и Вы, готов до самой смерти,
собирать дурацкие конверты...
Генрих! Отключите outlook!
Выше жизни ценят понимание
жизнь не понимающие люди!
Думают, что всякое желание -
это повод ждать от бога чуда.
Посмотрите, Генрих, на ответы!
Разве эти лирики - поэты?
Санитаров не хватает в сЕти!
Генрих! Отключите outlook!
Миражи вдали обетованные,
а вокруг - пустыня безысходная.
С Вашим ли, mon sir, образованием,
думать, что безумные - свободнее?
Генрих, что мы будем делать летом?
Не пора ли покупать билеты
в домик, где не будет интернета?
Генрих! Ну скажите это вслух!
Повторяйте: скоро будет лето!
Нам пора бронировать билеты...
Генрих! Нам поможет только это!
Если не проснётся outlook.
Глава-5. Колыбельная для короля.
Солнце село. На несколько суток. За хулиганство.
За весеннее хулиганство. В пустыне - темень.
Холод ледяной. Я поймал облако и укутал Генриха, как младенца.
Он затих. Махнул рукой на outlook. Свесив голову на грудь
сидел у костра, терпеливо дожидаясь, пока я приготовлю
шашлык из варана.
Генрих выглядел ужасно. Именно поэтому я ему еще не сказал
самый страшный вывод, выведенный мной вчера, во время
тех путешествий по борду. Вместо этого Я спел ему колыбельную:
Я "ДА" и "НЕТ" вдруг поменял местами,
полоски зебры в клетки обратил.
Поспи, король. Твой шут шутить не станет,
он знает - у тебя так мало сил.
Ты, сохраняя в папках сны и бредни,
о самосохраненьи позабыл...
Для лёгких королевских слишком вреден
дым без огня. А может и не дым.
Я колыбельных песен знаю много:
могу "бай-бай", и "люленьки" смогу.
Пока блуждает белая дорога,
я снова тебе ласково солгу.
Солгу о том, что время ЭТО лечит,
что по земле проходит этот путь,
что позабыть такое чудо легче,
чем верить в него... Верить хоть чуть-чуть...
Поспи, король. Я, верный твой попутчик,
не кукарекну вместе с петухом.
Пока ты спишь - я ангелов измучу
и стану их любимым пастухом.
И ангелы всё сделают как надо.
Они помогут нам с тобой дойти...
И где-то, за семью кругами ада,
седьмое небо скажет мне: Прости.
Прости, что не спешило я навстречу...
Что утомлён дорогой твой король..
Поспи, король. Таких как мы не лечат.
Мы слишком с тобой любим эту боль.
Глава-6. Грустная молитва (исполняется всё равно в мажоре)
Наконец-то он уснул... Я видел его спящим в застеленном
перинами ложе, в походной палатке, в карете, в рабочем кабинете...
А теперь он спит в песчанном сугробе. Не хватало мне ещё его
увидеть спящим в гробу в белых тапочках! Бедный мой Генрих!
Мне стало страшно за него. Я уставился на звёздное небо.
Ни одна звезда не вздрогнула, встретившись со мной взглядом.
Однако, кто-то их сегодня зажигал? Где этот чёртов фонарщик?!
Я ему буду молиться о здоровье своего короля!
Молитва
Он уснул. Нельзя его тревожить.
Мой сеньор ужасно чутко спит.
Все его безумные "быть может"
там, во сне, конечно, могут быть.
Я не эльф и не волшебный гремлин.
Я всего лишь мужественный смех.
Смех, в который должен верить Генрих -
слабый, беззащитный человек.
Строгие в династиях учёты.
Испокон веков ведётся счёт...
Первый? Или всё еще четвёртый?
Или мой король вообще не в счёт?!
Не на шутку шут его встревожен.
Разве sir до трона не дорос?
Или кто-то там неосторожно
в этой шахте перерезал тросс?!
Жёлтая земля под небом синим,
воздух в микробит ничтожный сжат.
Ты зачем послал его в пустыню?
Кто его здесь должен искушать?
Может уготована награда?
Проездной в трамвай идущий в рай?
Господи, нам ордена не надо!
Мы уже согласны на медаль.
Впрочем это мне медаль... А Генрих
за медали в дали не пойдёт.
Он же верит королевской верой,
что его купить не может чёрт.
А Тебе отдаст он душу даром.
Может и доплатит сгоряча...
Боже, не смеши мою гитару!
Бубенцы мои не огорчай!
Если Ты чего-нибудь не можешь,
не смогу, наверное, и Я.
Трудно нашим Богом быть. И всё же
нам ещё труднее без Тебя.
Рыбами летучими аккорды
дерзко бьются о небесный лёд...
Первый? Или всё-таки червёртый?
Или мой король вообще не в счёт?!
Глава-7. Чудесное спасение в чудесное воскресение.
Заря. Генрих ворочался во сне. Чувствовал, что скоро что-то
решится. Конечно решится. Если за тебя молится Шут ШикО-Лыко,
Бог просто обязан делать чудеса. При чем такие, которые
устраивают всех. Не встречать же бедному Генриху пасху в пустыне?!
А выйти из неё ему не светит. Чтобы увидеть свет в конце тонеля -
как минимум нужен тонель! А тут пустынь!
Вообщем, Я с богом договорился. И утром короля ожидала чудесная
песенка. А потом... суп с корабельным котом.
***
С добрым утром! Ах, какой рассвет!
Пробудитесь. Нам пора в дорогу.
Мой сеньор! Сегодня писем нет...
Но зато рецензий очень много.
Всполошился пухом тополей
Мир, где нас давно с тобой не видно.
Бог сказал ходить нам по Земле.
Не расслышать бога - просто стыдно.
Я сегодня выспаться не смог,
Запятой спасая приговоры.
Бог сказал, что он уже не бог.
Нам пора переселиться в Город.
Может он ответит нам, как друг...
Может быть опять тебе приснится.
Пусть не унывает outlook.
Он еще кому-то пригодится.
Генрих! А по-моему легко
лечится эльфический твой насморк.
Твой любимый фаворит Шико
тоже ранен в сердце, но не на смерть.
Нет в пустынях правильных дорог.
Тот кто ходит прямо - не виляет.
Всё-таки он добрый, этот бог.
Просто слишком много понимает.
С очень добрым утром, мой сеньор!
Бог наш помер. Но Христос - воскреснул.
Думаю, что смертный приговор
можно не выкидывать из песен.
Если петь их только под мажор.
И не ждать мажорные награды.
Всё сегодня будет хорошо.
У меня, и тех, с кем буду рядом.
Почему надо любить шутов?
Уверенность немца Штольца
на кой тебе? Шика для?
Шута рассмешило солнце,
а Шут рассмешил Тебя.
И добрым погожим утром
Ты свой начинаешь день.
Твой Шут - не такой уж мудрый,
но искренний лицедей.
И пусть говорят, что век наш -
у вечности - в горле ком.
Посмейся над ним, над лешим,
ликующим дурачком!
С раскрашенной гримом рожей,
в цветном, как весна трико...
Люби его тоже. Тоже.
Любить его так легко!
В дурацких своих пуантах
танцует он на шарах...
Но если падут атланты
он выскочит из шатра...
И, словно чудак-подснежник,
Проклюнувшийся зимой,
Он небо твоё поддержит
костлявой своей спиной...
-----------------------------2143426770721
Content-Disposition: form-data; name="file1"; filename=""
Content-Type: application/octet-stream
|