Нахлобучил шапчонку в горошек,
Вытер слёзки и высморкал нос,
Сунул ноги в большие галоши
И понуро побрёл меж берёз.
Я его догнала, обласкала,
Попросила: пойми и прости!
Он вздохнул и сказал мне устало:
- Хоть до самого неба расти!
Задавайся невиданным ростом,
Притворяйся в театре большой
И целуйся с парнишкою взрослым.
Я ж — навек остаюсь малышом!
И пошёл себе дальше по лужам,
Унося безутешную грусть,
Неожиданно ставший ненужным
Мой хранитель, мой гном-карапуз...
Пахла даль подгоревшей картошкой
Испечённой в горячей золе.
Заблудился картузик в горошек
На такой повзрослевшей земле...
(1989)
Выпускной вечер
Знаешь, эта ночь — начало лета.
Как куранты, ухнула сова.
Уличные резкие слова.
Дым дешёвой горькой сигареты.
Шёпот листьев.
Хохот пацанов.
Визг девчат.
Собачий лай — что эхо!
Голосом взволнованного эльфа
гитарист, красивый пустослов,
распевает глупые куплеты.
Слушать — гадко!
Не расслышать — жаль...
Но уже расслышала душа:
В этой ночи главное — не это....
(1991)
Когда луна...
Когда луна вся прежняя, вся та,
весенняя, сквозь веточную ветошь,
рассеивает свет, когда свята
минута, завершающая вечер,
и в звёздный наряжается ажур
небесный мир до самых захолустий -
не грустное «... а помнишь, как...» скажу,
а радостное, женское «...предчувствуй!!!»
(1990)
Невесть кто я...
Речными водами смываю
Свои песочные миры,
Но от тебя не принимаю
Назад чудесные дары…
Ты по воде ходи, не бойся,
Смеясь бери в ладони жар,
Не щурясь, посмотри на солнце -
Ты можешь всё, таков мой дар.
Все песни о тебе известны
Не только моему перу.
Невесть кто я, твоя невеста…
Я не состарюсь, не умру…
(1990)
Я останусь!
Вы забудете – я не забуду
Те волшебные ночи и дни,
Я останусь похожей на чудо
Даже после несчастной любви.
Вдохновленное сердце – в зените,
Невозможная вера – во мне.
Вы, наверное, мне не простите,
Что единственна я на земле.
(1990)